Россия, Иран и Казахстан временами опасаются поведения своего партнера.
Среди регулярных арестов предполагаемых китайских шпионов выделялся один — произошедший в июле. В скандале участвовали не США или другой конкурент Китая, а Россия, службы безопасности которой обвинили известного арктического ученого в продаже секретных данных о технологиях обнаружения подводных лодок. А в прошлом году суд в Казахстане признал виновным в шпионаже местного ученого-китаиста.
Оба мужчины настаивают на своей невиновности, и если Китай шпионит за Россией, Москва, безусловно, делает то же самое. Тем не менее публичность этих дел предполагает, что напористый Китай стал проблемой для стран, считающихся его партнерами.
Владимир Путин и Си Цзиньпин в Пекине 27 апреля 2019 г.
«Это все хрупкие отношения», — считает Джеймс Дорси, старший научный сотрудник Школы международных исследований С. Раджаратнама при Сингапурском технологическом университете Наньянг, рассказывая Bloomberg о сети связей между Китаем, Россией и Ираном, а также Турцией. «Они очень хорошо умеют находить точки соприкосновения и улаживать разногласия, но все это очень конъюнктурно».
Большая часть внимания сосредоточена на экономических партнерах Китая на так называемом глобальном Западе — от США до Европы и Австрали. В этих странах растет тревога по поводу жесткой реакции президента Си Цзиньпина на Covid-19, сыграло негативную роль и подавление Пекином продемократического движения в Гонконге.
Великобритания недавно отменила разрешение Huawei Technologies Co Ltd участвовать в строительстве национальных сетей 5G и приостановила действие договора с Гонконгом об экстрадиции. Франция и Германия настаивают на более тщательном изучении иностранных, особенно китайских, инвестиций в Европейский союз, который в прошлом году назвал Китай «системным соперником». Цепочки поставок сокращаются.
Среди стратегических партнеров Китая такой реакции не наблюдается. Россия работает с Huawei над развертыванием 5G. Согласно пока еще непроверенным утечкам проекта соглашения, Иран пытается закрыть сделку, которая обещала бы китайские инвестиции на сумму 400 миллиардов долларов, а также продажу оружия в обмен на нефть со скидкой.
Россия не чувствует угрозу, потому что сейчас Китай старается не раздражать соседа, который сам по себе является важной военной и ресурсной державой, считает Василий Кашин, старший научный сотрудник института Дальнего Востока РАН.
Тем не менее, «российское правительство и эксперты, конечно, заметили значительные изменения в китайской дипломатии и поведении, которые ускорились в течение последних нескольких месяцев, особенно во время кризиса Covid-19», — говорит Кашин, добавляя, что есть потенциал для более активного принятия рисков Китаем, при создании проблем в отношениях России с третьими странами, — «Продолжаем наблюдать».
Возьмем Индию, крупнейший российский рынок для продажи оружия, где боевые действия вдоль спорной границы с Китаем привели к гибели по меньшей мере 20 индийских военнослужащих в июне, худший из подобных инцидентов, произошедших за последние четыре десятилетия. «Вполне возможно, что новая политика Пекина способствовала поведению китайских командиров на местах», — говорит Кашин.
Российские зенитно-ракетные комплексы С-400 в Москве 18 июня
Столкновение было неловким для России, которая устроила виртуальную встречу министров иностранных дел трех стран в попытке деэскалации кризиса. Министр обороны Индии Раджнат Сингх затем отправился в Москву, чтобы настаивать на ускорении поставки систем ПВО С-400 на сумму 5 миллиардов долларов, которая в настоящее время запланирована на декабрь 2021 года. А вот Китай уже получил свои первые С-400 в 2018 году.
Аналогичная напряженность наблюдается во Вьетнаме, еще одном долгосрочном партнере России в сфере безопасности, где у государственного нефтегазового гиганта ПАО «Роснефть» есть совместное предприятие, занимающееся разведкой в 200-мильной (322 км) исключительной экономической зоне Вьетнама, на которую претендует Китай. В прошлом году китайское судно затормозило японскую буровую установку, которую «Роснефть» арендовала для этого проекта.
Но нет никаких признаков того, что это отравляет отношения между Си и президентом России Владимиром Путиным в целом. По словам Александра Лукина, главы отдела международных отношений Высшей школы экономики в Москве, у них есть взаимопонимание относительно их свободы отношений с третьими странами.
«Но, конечно, если дело дойдет до серьезного противостояния, России это будет невыгодно, ей придется выбирать», — уверен Лукин. На прошлой неделе Индия готовилась к переброске дополнительных 35 тысяч военнослужащих на так называемую линию фактического контроля.
Активисты выкрикивают лозунги во время акции протеста у посольства Китая в Нью-Дели 17 июня
Между тем, до сих пор неопубликованное соглашение Китая с Ираном вызвало ожесточенные споры в Тегеране. Противники, в том числе бывший президент-консерватор Махмуд Ахмадинежад, обвиняют правительство в продаже суверенитета страны.
«На первый взгляд, более напористый Китай, готовый пойти на риск в своих отношениях с США, очень выгоден для Ирана», — рассказала Санам Вакил, заместитель директора программы по Ближнему Востоку и Северной Африке в ландонском отделении аналитического центра Chatham House. По ее словам, даже пустое обещание инвестиций, которые могут ослабить давление санкций, можно использовать в отношениях Исламской Республики с США и Европой.
Прошлый опыт, однако, показывает, что по факту китайские инвестиции будут значительно меньше заявленных, а Иран не будет делать ничего, что ставило бы под угрозу его автономию.
Иран, Индия, Россия и Азербайджан в этом году предприняли два важных шага к завершению давно откладывавшегося Международного транспортного коридора Север-Юг — собственной инициативы в стиле «Один пояс, один путь» — для морского и железнодорожного грузового маршрута из Индии на север России.
Этот коридор также включит в себя Казахстан, который Китай часто называет «пряжкой» в рамках инициативы «Один пояс, один путь». Несмотря на это, отношение между странами напряженное.
Так, в прошлом году Китай посчитал Казахстан укрытием для некоторых мусульман, бежавших через границу из лагерей перевоспитания уйгуров в Синьцзяне. Затем последовал арест и осуждение за шпионаж Константина Сыроежкина, специалиста по Китаю Института стратегических исследований при президенте Казахстана.
«Да, это авторитарные государства, но они также являются эгоистичными государствами», — считает Параг Кханна, автор книги «Будущее за Азией: торговля, конфликты и культура в 21 веке». Вспоминая о побуждении партнеров к отступлению из теории игр, он сказал: «Все кажется стабильным, пока не перестанет быть таковым».
Перевод Станислава Прыгунова
